Возвращаясь в конце ноября 1944 года из госпиталя на передовую, после излечения ранения полученного 20-го октября. На железнодорожной станции Эйдкуненен в Восточной Пруссии, неожиданно встретился с командующим 65-м стрелковым корпусом генерал майором Перекрестовым Г.Н., который, как мне показалось, обрадовался нашей встрече. Генерал предложил мне добираться до штаба полка на его Виллисе. Он мне обьяснил, что сегодня планирует как раз ехать в расположение 136-го стрелкового полка. В скором времени мы выехали из Эйдкунена, в пути Перекрестов задал мне много вопросов, он интересовался госпиталем, как доехал, какое сейчас настроение и т. п. В конце пути сообщил мне, что 2-й стрелковый батальон стал неуправляемым. Командует им майор, недавно прибывший с пополнением с Дальнего Востока, имеющий большой стаж на должности командира стрелкового батальона. Его привычки, которые были необходимы в тылу в укреплении дисциплины, производят у подчиненных обратную реакцию. У воинов, которые не один десяток раз участвовали в бою, создавалось недоверие к комбату. А в месте с тем и, иногда, не подчинение, в результате всего этого отсутствовала дисциплина.
Прибыли в штаб 136 -го стрелкового полка с Перекрестовым, я надеялся, что встретит нас подполковник Хамидулин. Но нас встретил незнакомый подполковник, который доложил генералу, чем занимаются подразделения полка. ( Я не знал, что Хамидулин через несколько дней, после моей эвакуации в госпиталь, то же был ранен и находился на излечении. А встретивший нас подполковник новый командир полка.) Генерал сообщил новому командиру полка, что вот он привез, возвратившегося из госпиталя бывшего командира 2-го батальона майора Лупинос и которому немедленно передать 2-й стрелковый батальон.
Штаб 136-го стрелкового полка располагался в населенном пункте Штайлупенен, 2-й стрелковый батальон занимал оборону на северо западной окраине Штайлупенена. Я принял батальон и началась обычная фронтовая жизнь. В тот период войны командиру стрелкового батальона была положена верховая лошадь и до ранения она у меня была. Вызвал командира хозяйственного взвода, попросил его привести мне лошадь. Хотел проехать по занимаемому участку обороны батальона, который располагался на широком фронте. Прибывший командир хоз. взвода сообщил, что лошади нет, ее забрал новый командир полка и разъезжает на ней. Делать было нечего на участок обороны батальона пришлось идти пешком.
Погода в декабре месяце в Восточной Пруссии в тот год стояла мягкая и подразделения батальона занимались земляными работами, строили оборону. Новый командир полка дал мне указание продолжать строить оборону, готовить и готовить воинов к будущим наступательным боям, что мы и делали с заместителем по полит части капитаном Пономаревым и заместителем по строевой части капитаном Лыско.
Вдруг, в середине декабря, из штаба полка от майора Хохлова получаем распоряжение, снять воинов подразделений со строительных работ, привести всех воинов в порядок, подшить воротнички и т.д. Мы озадачились, только день назад у нас был командир полка и дал указание продолжать строительные работы. Привели подразделения в порядок, ожидаем, что будет дальше. Во второй половине дня построились и видим, что к расположению КП батальона приближается группа военных верхом на лошадях. Оказывается, что подполковник Хамидулин возвратился из госпиталя и сейчас прямо из штаба дивизии, где принял в подчинение 136 -й стрелковый полк, с ходу приехал в наш второй батальон и, в добавок, на поводу привел мне мою верховую лошадь.
Командир полка дал указания, о проведении дальнейших мероприятий в подразделениях батальона, которые мы должны продолжать выполнять. С этого часа и дня началась наша работа по подготовке к новым наступательным боям по установленным в полку привычным порядкам.
10 января 1945 года, 5-я Армия перешла в наступление. Наш 2-й стрелковый батальон занимал исходный рубеж у деревни Древенинчкен. На подступах к городу Алленбург брал населенные пункты Гумбин, Инстенбург, Фридланг. С тяжелыми боями овладели опорными пунктами Шпингален, овладели имением Бракуленен, 18 января овладели имением Небуджен, опорным пунктом Гудашен, оборонительными сооружениями Эжеренгкен. Форсирование реки Писса, взятие населенного пункта Потешкимен, Тракилен. Взятие железнодорожной станции Клайншитовенен.
На подступах к населенному пункту Ханефельд, 2-й стрелковый батальон, преодолевая сопротивление противника, занял исходный рубеж за железнодорожной насыпью. Семьсот-восемьсот метров прямо на запад находится фольварк и стога сена. Далее стоят три пантеры и простреливают местность в сторону нас. Время клонилось к исходу дня, группа воинов батальона медленно ползком приближается к хуторку. Впереди лежащая местность хорошо просматривается. Когда группа приблизилась на 100-150 метров, из-за стога выходит фашист и расстреливает ее из автомата. Группа, неся потери, возвращается на исходный рубеж. Посылаем очередную группу и решаюсь сопровождать ее со снайперской винтовкой. Но командир артдивизиона майор Соколов сказал, что я должен командовать батальоном, а не ползать со «снайперкой» при наступлении и, взяв у меня из рук винтовку, пополз с группой. Группа двинулась, Соколов, немного приотставая, двигался за группой следом, с целью уложить фашиста когда тот выйдет из-за стога. Но при выстреле в фашиста не попал и, получив ранение, возвратился с группой назад. Мне больше ничего не оставалось делать, как сопровождать очередную группу, так как к концу дня фольварк надо было взять. И я пополз следом за группой со «снайперкой» в руках, зорко всматриваясь в перед и ожидая выхода автоматчика врага. Подползли метров за 100-150, выходит автоматчик, я не промазал, выстрел был точным и мы овладели хуторком.
2-му стрелковому батальону была поставлена задача: после овладения г. Аленбург выйти к заливу Фришен-Хох и отрезать путь отхода немцев из Кенигсберга на запад.
Наступила ночь. Подтянули в хуторок пушки, которые начали вести огонь по фашистским самоходкам. В период наступательных боев, воинам и командирам батальона, времени для отдыха бывает мало. Организовав круговую оборону уже глубокой ночью, решил немного отдохнуть. Вошел в дом, дверь которого расположена на восток и прилег на рядом стоящую кровать. И только начал дремать, вбегает связной и сообщает, что немцы зашли с тыла, окружив хуторок, и ведут от туда огонь.
Я выскочил из дома, дал команду артиллеристам развернуть пушки и открыть огонь по противнику, завязался ожесточенный бой. Я начал руководить все разгорающимся боем, переходящим в рукопашные схватки с наседающими фашистами.
И вдруг, в правую часть лица, получил сильнейший удар и здесь сразу же у меня потерялась речь и я потерял сознание. Пришел в себя, лежу на голом полу головой к стене, в шинели, без сапог. Ощупал себя, планшетки нет, пистолета нет. В заднем кормане брюк пистолет браунинг оказался на месте. Лежу и думаю, если только нахожусь в плену у немцев, сечас достану браунинг и конец жизни. Через некоторое время услышал русский разговор, думаю, наши. Говорить я не мог, ранение получил пулевое слепое. Объяснялся со всеми только при помощи карандаша.
В Инстенбурге в госпитале мне делали операцию. Хотели извлечь из челюсти пулю, но не смогли, она находилась в трех миллиметрах от сонной артерии. Потом в 1947 году пуля вышла сама, по сделанным в госпитале разрезам, в Саратовской 3-й Советской больнице.
После излечения в городе Казани, в конце апреля 1945 года, был направлен в город Саратов. Здесь при К.К.Э.Ч гарнизона формировал 328-й рабочий батальон военнопленных немцев 930 человек, которыми и командовал. Снабжали город Саратов дровами, которые заготавливали в п. Атаевке под Калининском и проводили ремонт квартир. Я был начальником штаба батальона. В конце 1946 года, военнопленные были отправлены в Инзу и рабочий батальон расформировался. Мои раны начали давать о себе знать и я из армии демобилизовался. Поступил работать в транспорт Нефтяной промышленности. В транспорте УТТ работал в разных должностях: начальником автоколонны, начальником гаража, начальником тракторной базы, начальником мастерских, инженером ПТО и другие. В 1985 году ушел на пенсию.
Много лет при Кировском РВК г. Саратова руководил 2-й Военнопатриотической секцией, был частым гостем по приглашению музеев, школ, предприятий, учреждений, военных училищ и т.д.
Имею правительственные награды: ордена Боевого Красного знамени, Суворова 3-й степени, Александра Невского, отечественной войны 1-й степени. Медали За оборону Москвы, За штурм Кенигсберга. Ветеран труда.
В настоящее время инвалид В.О.В. 2-й группы.
Бывший воин командир стрелкового батальона Лупинос Николай Ефимович.
1996 год.
Николай Ефимович Лупинос всю свою послевоенную жизнь занимался общественно - патриотической работой. Данные записи он отсылал в различные издательства, друзьям и товарищам в надежде на то, что они будут использованы для публикаций.